В статье рассматриваются общие проблемы влияния демографических факторов на электоральные процессы. Анализируются различия электорального поведения среди возрастных групп. Рассматриваются различия восприятия власти и электоральных предпочтений между мужчинами и женщинами. Особое значение в статье уделяется проблеме абсентеизма, присущим различным гендерными и возрастным группам.

Гендерные различия электорального поведения

Гендерные отличия восприятия разнообразных политических процессов, в частности избирательных, помимо политической культуры, обусловлены различными психологическими, физиологическими и социальными характеристиками между мужчинами и женщинами. Обычно, эти различия классифицируют по трем основным параметрам: когнитивный, эмоциональный и поведенческий [7; 248].

Когнитивный параметр характеризуется познавательными процессами психики, то есть он связан с такими психологическими процессами, как память, внимание, чувства, представление информации, логическое мышление, воображение, а также способности к принятию решений. В конце прошлого века была выдвинута модель изучения гендерных различий, основанная на специфике когнитивных процессов, которые используются для решения каких-либо задач. Модель показала, что мужчины и женщины применяют разные стратегии при выполнении когнитивных задач. Так, например, при вождении машины мужчины более эффективно используют визуальные разъяснения и схемы, а женщины вербальные. Также, авторы модели пришли к выводу, что мужчины лучше удерживают объёмную информацию и манипулируют ею в уме, тогда как женщины быстрее извлекают информацию из памяти.

Если исходить из определения тактики избирательной кампании, как оптимального распределения имеющихся ресурсов между мероприятиями кампании [6; 181], (тактика отвечает на вопрос: как сказать, в какой форме, в каком объёме и в какой временной последовательности довести необходимую информацию до избирателей), то модель может быть применена к сфере избирательных технологий для целенаправленных посланий на определённые группы. К женщинам лучше будет применены тактики, использующие вербальные и небольшие информационные сообщения, а к мужчинам визуальные и объёмные сообщения.

Также существуют различия и в эмоциональных компонентах психики мужчин и женщин. Так, по мнению С.Г. Айвазовой, мужчины более критичны в восприятии власти и проявляют склонность к избирательному абсентеизму, если убеждены, что их голос ни на что не повлияет. Женщины же склонны к конформистскому характеру голосования [1; 9]. Как ни странно, но уровень абсентеизма в группе женщин, ненамного ниже, чем у мужчин. Однако различны причины отказа от голосования: если у мужчин абсентеизм в основном индифферентный и протестный, то у женщин он конформистский. Стоит также отметить, что женщины более лояльно относятся к институтам власти и политическим лидерам [2; 80].

В общем, пол имеет большое значение в поведении избирателей при голосовании. Особо эта роль прослеживается при голосовании не за партии, а за конкретных лидеров. Так как большинство партий в России имеет ярко выраженный лидерский характер, избирателям более важен лидер, как личность, а не программы или лозунги. При рассмотрении личности лидера мужчины и женщины обращают внимание на различные характеристики и качества. Для мужчин более важна эффективность деятельности лидера и такие характеристики, как рассудительность, сила воли, настойчивость, профессиональные качества лидера. Женщины больше обращают внимание на моральные качества личности: честность, порядочность, доброта, отношение к семье. Более того, такие качества, как нерешительность, мягкость, медлительность могут понравиться женщинам, но мужчинам они будут казаться недостойными для политического лидера.

Электоральное поведение в различных возрастных группах

Сегодня в России уже сложилась возрастная структура населения, а значит, в ближайшие десятилетия существенно повлиять на неё не представляется возможным. На формирование возрастной структуры населения в России влияли множество пертурбационных факторов, поэтому, российская возрастная пирамида сильно деформирована. Динамика различных половозрастных процессов имеет волнообразный, нерегулярный характер.

Многие исследователи основную причину сохранения негативной возрастной структуры, связывают с демографической волной, то есть волнообразного изменения числа родившихся людей на данной территории. Так, снижение рождаемости в 60-х годах ХХ века почти на 1 миллион человек, обусловлено влиянием Великой Отечественной войны. Подобное снижение рождаемости в 1985-1995 гг., в свою очередь, было вызвано «эхом» 60-х годов. С начала ХХ века начался повтор ситуации роста рождаемости 1968 -1980 гг.

Сегодня соотношение трудоспособного и пожилого населения равняется примерно три к одному, но по прогнозам к 2050 году снизится до 1,5/1, что приведет к повышению нагрузки на бюджет работодателей и самих работников [11]. Таким образом, соотношение младшей возрастной группы, с середины XX века останется практически неизменной, при одновременном увеличении численности старшей группы и снижении доли трудоспособного населения.

По данным ЦИК, в Российской Федерации, в середине 2015 года численность избирателей составила чуть менее 110 млн. человек [10]. Примерно пятая часть электората – это люди пожилого возраста. Влияние этой категории электората огромно. Пожилые люди являются наиболее мобилизованной частью электората, они всегда голосуют, и, как правило, реализуют своё активное избирательное право в первые часы работы УИКов.

В отличие от пожилой группы, в группах молодежи и среднего возраста наблюдается относительно большой уровень избирательного абсентеизма.

На основе социологического исследования, проведенного ВЦИОМ, можно сделать следующие выводы: наименьший процент абсентеизма в старших возрастных группах (10%), тогда как в группе молодежи этот показатель достигает 20%.

Однако, основная проблема, заключается не только в большой активности в плане явки на избирательные участки, но и в большом значении политических предпочтений этих возрастных групп населения.

• Так, конформистская модель (за «Единую Россию») голосования прослеживается во всех возрастных группах, причем, наибольший процент набирается среди молодежи (60%) и пожилых людей. (47%).
• КПРФ, как основная партия системной оппозиции, получила относительно маленькое одобрение среди молодежи и людей  среднего возраста, однако,  смогла максимально приблизиться к партии власти среди пожилых людей.
• У «Справедливой России» и ЛДПР наблюдается относительно равное количество избирателей в разных возрастных группах (6-9%). Разница лишь в том, что у справидливороссов наибольший процент в группе пожилых людей, а у ЛДПР в группе 34-45 лет (9%).

Что касается внесистемной оппозиции, то у них наибольший процент наблюдается у молодежи, однако, он не достаточен для конкуренции с парламентскими партиями [12].

Если сравнить это исследование ВЦИОМ, с другим исследованием, проведенным сразу после выборов Президента Российской Федерации 2012 года (оно было направлено на выявление электората не партий, а политических лидеров), то результаты будут значительно отличаться: молодежь в основном отдавала свои голоса Жириновскому и Прохорову. Наибольшее количество голосов у них в возрастных группах от 18-39 лет. За Зюганова, как основного лидера системной оппозиции, активно голосовали люди от 40 до 55 лет, а также избиратели старше 55 лет.

У коммунистов наблюдается значительная поддержка пожилых людей, однако эта возрастная группа принадлежит Путину, и именно они являются самыми активными его сторонниками. Наименьшее количество голосов Путин получил в возрастной группе 40-55 лет.

Такое отличие в данных объясняется персонифицированным характером голосования. Из этого следует, что поддержка лидера будет больше чем партии с её программами и лозунгами.

Таким образом, российские электоральные предпочтения в различных возрастных группах вписываются в высказывание Бенджамина Дизраэли «У того, кто в шестнадцать лет не был либералом, нет сердца; у того, кто не стал консерватором к шестидесяти, нет головы» [8; 169] [3; 702].

Выводы:

1. В обеих гендерных группах наблюдается избирательный абсентеизм, но у мужчин он принимает характер протестного или индифферентного, а у женщин – конформистский.
2. Уровень избирательного абсентеизма высок среди молодёжи и людей среднего возраста. Особо высокий уровень в группах 18-24 лет и 35-44 лет (20%). Самый низкий уровень участия в голосовании в группе пожилых людей.
3. Женщин на 10 млн. больше чем мужчин. Значительную роль играет большая продолжительность жизни у женщин (на 12 лет больше чем у мужчин). Если учесть также то, что у мужчин ниже избирательная активность, женская часть электората более важна для политических технологов, чем мужская.
4. Женская часть избирателей более подвержена технологиям, делающим упор на эмоции и чувства, что усугубляет и без того чрезмерную, свойственную не устоявшимся политическим системам, роль имиджа политиков. У мужчин наблюдается завышенные ожидания от профессиональных характеристик личности лидера (из-за чего, по мнению автора, в биографиях кандидатов очень часто стоит качество «крепкий хозяйственник»).
5. Так как пожилое население является самой активной группой, то можно сделать вывод, что будущее Российской Федерации определяет консервативное большинство пенсионеров.

Литература

1. Айвазова С.Г. Гендерные особенности политического поведения россиян в контексте избирательного цикла парламентских и президентских выборов 2011–2012 гг. // Женщина в российском обществе. 2012. № 3. С. 3–11.
2. Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. Мы выбираем, нас выбирают... Гендерный анализ парламентских и президентских выборов 2003-2004 годов в России. М.: ОЛИТА, 2004. 90 с.
3. Душенко К. В. Универсальный цитатник политика и журналиста: 6000 цитат о политике, правосудии и журналистике. М.: Эксмо. 2003. 784 с.
4. Демография: современное состояние и перспективы развития: учебное пособие / под ред. Д.И. Валентея. М.: Высшая школа, 1997. 320 с.
5. Ерохин Н.А. Региональные демографические процессы в демографическом изменении // PRO NUNC. Современные политические процессы. Тамбов. 2015. № 1. С.  152-165
6. Малкин Е., Сучков Е. Политические технологии. 3-е изд. М.: НП ИД Русская панорама, 2012. 688 с.
7. Музыка Е.В. Гендерные различия восприятия власти // Теория и практика общественного развития. 2015. № 12. С. 247-249
8. Петров Н., Титков А. Парламентские выборы-99 в зеркале демографии // Мир России. 2000. № 3. С. 168-176
9. Сакаев В.Т. Политическая демография: предметное поле и исследовательские возможности.// Власть. 2011. №7. С. 86-88
10. http://www.cikrf.ru/izbiratel/quantity/01072015.html
11. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/demography/
12. http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=1051&q_id=72589&date=29.11.2015

Александр Киров